Цитата
Вскоре после окончания ВОВ в 1946 г. была опубликована в журнале "Знамя" поэма Маргариты Алигер "Твоя победа", в которой была глава, посвященная еврейскому вопросу.
Эта поэма почти сразу же была запрещена, вернее, через какое то время она всё же публиковалась, но уже без главы о евреях. Глава же эта стала расходиться по всей стране в рукописном исполнении. Саму поэтессу власти не решились арестовать, но нахождение у кого-либо этого стихотворения, особенно, в период "борьбы с космополитизмом", являлось основанием для ареста.
В этом стихотворении, названном "Мы евреи", поэтесса как бы спрашивает у выдающихся евреев, прошлого и настоящего, почему так несправедливо относятся к нам-евреям. И через некоторое время появился стихотворный, очень яркий ответ на её вопрос, также распространяемый в рукописном состоянии. Молва приписывала авторство ответа Эренбургу, хотя он всячески отрицал это, по этому поводу его даже вызывали в компетентные органы.
В действительности, как выяснилось через много лет, этот ответ написал в 1947 г. никому неизвестный скромный самодеятельный поэт Михаил (Мендель) Ришкован, сам прошедший войну и живший в то время довольно далеко от центра страны. (С 1990 он живёт в Израиле, у него здесь 3 сыновей и 8 внуков).
МЫ – ЕВРЕИ
МАРГАРИТА АЛИГЕР
И, в чужом жилище руки грея,
Старца я осмелилась спросить:
- Кто же мы такие?
- Мы – евреи!
Как ты смела это позабыть?!
Лорелея - девушка на Рейне,
Светлых струй зеленый полусон.
В чем мы виноваты,
Генрих Гейне?
Чем не угодил им Мендельсон?
Я спрошу и Маркса, и Эйнштайна,
Что великой мудростью сильны, -
Может, им открылась эта тайна
Нашей перед вечностью вины?
Светлые полотна Левитана –
Нежное свечение берез,
Чарли Чаплин с белого экрана -
Вы ответьте мне на мой вопрос!
Разве все, чем были мы богаты,
Мы не роздали без лишних слов?
Чем же мы пред миром виноваты,
Эренбург, Багрицкий и Светлов?
Жили щедро, не щадя талантов,
Не жалея лучших сил души.
Я спрошу врачей и музыкантов,
Тружеников малых и больших.
И потомков храбрых Маккавеев,
Кровных сыновей своих отцов,-
Тысячи воюющих евреев –
Русских командиров и бойцов:
Отвечайте мне во имя чести
Племени, гонимого в веках:
Сколько нас, евреев,
средь безвестных
Воинов, погибнувших в боях?
И как вечный запах униженья,
Причитанья матерей и жен:
В смертных лагерях уничтоженья
Наш народ расстрелян и сожжён!
Танками раздавленные дети,
этикетка «Jud» и кличка «жид».
Нас уже почти что нет на свете,
Нас уже ничто не оживит...
Мы – евреи.
- Сколько в этом слове
Горечи и беспокойных лет.
Я не знаю, есть ли голос крови,
Знаю только: есть у крови цвет…
Этим цветом землю обагрила
Сволочь, заклейменная в веках,
И людская кровь заговорила
В смертный час
на разных языках…
=================================
ОТВЕТ МАРГАРИТЕ АЛИГЕР
Михаил Рашкован
"В чем мы виноваты,
Генрих Гейне?
Чем не угодил им Мендельсон?
Нас уже почти что нет на свете,
Нас уже ничто не оживит..."
На Ваш вопрос ответить не умея,
Сказал бы я: нам беды суждены.
Мы виноваты в том,
что мы - евреи.
Мы виноваты в том, что мы умны.
Мы виноваты в том, что наши дети
Стремятся к знаньям,
к мудрости земной.
И в том, что мы рассеяны по свету
И не имеем родины одной.
Нас сотни тысяч, жизни не жалея,
Прошли бои, достойные легенд,
Чтоб после слышать:
«Эти кто? – Евреи!-
Они в тылу
сражались за Ташкент!»
Чтоб после мук и пыток
Освенцима,
Кто смертью
был случайно позабыт,
Кто потерял
всех близких и любимых,
Услышать вновь:
«Вас мало били, жид!»
Не любят нас за то, что мы - евреи,
Что наша ВЕРА –
остов многих вер…
Но я горжусь,
горжусь, а не жалею,
Что я еврей, товарищ Алигер!
Нас удушить хотели
в грязных гетто,
Замучить в тюрьмах, в реках утопить,
Но несмотря, но несмотря на это,
Товарищ Алигер,- мы будем жить!