Беседка - русскоязычный форум в Израиле: "Каждый пишет как он слышит" - Беседка - русскоязычный форум в Израиле

Перейти к содержимому

Страница 1 из 1
  • Вы не можете создать новую тему
  • Вы не можете ответить в тему

"Каждый пишет как он слышит" Зарисовка

#1 Пользователь офлайн   Цесаревич 

  • Мастер Беседки
  • PipPipPipPip
  • Группа: Участник
  • Сообщений: 3 474
  • Регистрация: 04 Июнь 08
  • Пол:Мужской
  • Город:Львов, Украина

Отправлено 07 Март 2014 - 04:36

Сочинилось в апреле прошлого года. Тогда и было выложено на СИ.

Аннотация:

"Эпизод из недалекого будущего? Или альтернативного настоящего? Кто знает..."

Finis

"Что миру до тебя? Ты перед ним - ничто:

Существование твое лишь дым, ничто.

Две бездны с двух сторон небытия зияют

И между ними ты, подобно им - ничто"

Омар Хайам


Двухметровый спецназовец - настоящий великан в защитном костюме и "сфере" - торчал столбом посреди кабинета. Его правая лапа в перчатке с обрезанными пальцами время от времени тревожно касалась свисавшего с шеи маленького, почти игрушечного автоматика. Казалось, прикосновения к оружию, уважение к смертоносным железкам, привитое годами службы, успокаивают его. Хотя что творится сейчас в укрытой слоями кевлара и титановых пластин голове - спроси - он бы и сам не ответил. Ясно, что тоскливо ему без своих, но приказ есть приказ. Товарищи за дверью остались: одни вход снаружи прикрывают, другие лифты, третьи по этажам, а начальство с остальными и смежниками пути отхода держат.
Впрочем, нам с Игорем было совсем не до этого, может быть, самого тренированного во всем мире бойца, нашей последней надежды. Мы были заняты. Ходили по огромному залу - парадный портрет Главы с благожелательно-уверенной улыбкой взирал со стены - и потрошили сейфы. Я - с зажженной сигаретой в зубах, которую, стоило ей догореть, тут же менял на другую, нес две огромных, раскрытых кожаных сумки, а Игорек бегал от одного вместилища гостайн к другому. Шкафы и стены оказались буквально набиты сверхсовременными, несгораемыми, непроницаемыми для радиоволн и радиации коробками. Зачем столько нужно? И к каждой, как к новой девушке, требовался свой, отличный от других подход, а кто же кроме Игоря с его гениальной памятью и ограниченностью сторожевого пса мог быть допущен...
Больше всего времени занял у нас скрытый фальшивой стеной рабочий архив Главы: весь алфавит - от А до Я.

* * *

Последнее заседание в кабинете закончилось сегодня ночью, часа в три. После него Сам с правительством, убедившись, что ситуация "контролируется на всех уровнях", отбыли по госдачам, предоставив бригаде уборщиков выносить полные пепельницы, пылесосить ковры и портьеры. Разлетелись мотыльками, и конечно же никто "представить себе не мог!" что утром... А-а-а, да что там говорить! Цитируя моего прадеда: "просрали страну, товарищи". Точнее и не скажешь.
Впиваясь в новую дверцу застывшим взглядом, Игорь почесывал рано облетевшую макушку и тихо, беспрестанно матерясь, вставлял один из электронных ключей. Потом, инстинктивно закрыв от меня спиной ряды кнопок, начинал вводить комбинацию. Сейфы щелкали, тревожно пищали, Игорь был на высоте: ни одного повторного набора. Но времени нам это не прибавляло. Все чаще гудел чей-то командный голос в "сфере" спецназовца, офицер коротко шептал в ответ, и с каждым разом тоска в его карих глазах, блестевших в прорези забрала, становилась сильнее. Я буквально кожей чувствовал, как ему хочется оказаться... Где? У себя дома с женой и детишками? На базе среди своих, в окружении ревущей и смердящей двигателями, ощетинившейся стволами "брони"? Или, еще лучше, в кресле авиалайнера, мирно летящего в прозрачном небе - погодка сегодня выдалась на редкость славная - прочь от Столицы? Так и я хотел бы, братец. "Не ты один, братишка, - думал я, послушно стоя рядом с Игорем, пока он швырял содержимое очередного сейфа в сумку, - не ты один".
И было от чего сникнуть. Когда мы только вошли - часа не прошло - на огромном столе для заседаний и поменьше, - у зеленых бархатных диванчиков - видеофоны надрывались звонками вызовов. А в дверь, которую гранатометом не возьмешь, время от времени еще стучали. Не знаю кто там мог быть, кого охрана пропустила. Может, министр или зам какой-нибудь сдуру за личными указаниями примчался, или спецкурьер запоздавший... Но где-то на северо-востоке гулко, раскатисто накрывая весь город, бахнуло - раз! И надоедливая связь замолчала. Пол под ногами пружинисто дрогнул, над головой переливисто звеня хрусталем, отчаянно замигала люстра, заколыхались тяжелые портьеры на окнах.
Второй раз ударило ближе и гораздо сильнее, но бронестекла, слава богу, выдержали, а не то лежала бы наша троица у противоположной стены с порванными перепонками в ушах. Хотя, у великана слух бы уцелел, в его-то "сфере". После второго удара у меня появилось ощущение, что мы в вакууме: такая тишина накрыла. Вышли втроем в открытый космос, мать его. Никто больше не звонил, не стучал, да и рация у нашего телохранителя, похоже, сдохла. А в глазах - я специально посмотрел - тоска сменилась страхом. И автоматик он с шеи снял. Только бы палить не начал с дуру. Даже у самых подготовленных бывает крыша едет. Видали.
Игорь неожиданно остановился, а я по инерции чуть не уткнулся в его сутулую спину: отяжелевшие сумки удержали.
- Последний, - прервав поток мата, радостным голосом сказал напарник. - Сейчас я его...
Договорить он не успел. Будто невидимый, фантастически огромный петух клюнул в третий раз. И, кажется, прямо по гордости нашей исторической, не раз перестроенному, все смуты, все войны, всех захватчиков, царей, вождей и президентов до того пережившему. Ударил - и на этот раз попал.

* * *

Выяснилось, стар я для таких игр оказался. Как в третий раз шарахнуло, как вышибло стекла, как полетела вниз огромная люстра, так и отключился. Видно, на пределе был. Все-таки сороковник не за горами, а главное: нервы на службе измотал за последние месяцы - врагу не пожелаешь. Скакнуло давление - и в отключку. Ну да ладно, хрен с ним, потом врач расскажет. Если я его еще когда увижу, врача того.
Портьеры к черту унесло ветром, мебель на дыбы встала, бронестекло в крошево, свет... Вот свет какой хочешь - естественный через выбитые окна и искусственный: аварийное питание включилось. Я поворочался, пол пощупал, сел. Смотрю, Игорь, пошатываясь и все также сутулясь, к окну бредет. Плешивой головой трясет и правую руку к боку прижимает.
Я тоже встал, шагнул за ним, потом о сумках вспомнил. Огляделся, охранника нашего увидел - тот в отличие от старшего поколения у дверей застыл, как монумент. Самому себе... Я почувствовал: мои губы разъезжаются в идиотской улыбке. Понял, что начинается истерика. Собрался из последних сил, задавил смешок, пачку с сигаретами достал. Морщась от боли в затылке, представил, как закурю.
А вот и сумки. В двух шагах лежат, из одной какие-то пластинки на ковер высыпались. Ничего, сейчас соберем. Но вместо сумок двинул дальше к окну, потому что вспомнил про последний сейф. Открыть его и валить отсюда, как можно быстрее. Но не тут было: напарник мой на балкон выскочил и вопить начал. Да так, как моя благоверная ни разу не орала. За уши я зря побоялся: слышал его почти нормально.
Надо было что-то делать, остановить дурака, привести в чувство, и я подошел к нему. Игорь меня заметил, замолчал. Потом левой рукой вниз тыкать начал, снова заорал, слюной забрызгал:
- Ты посмотри, что наделали! Горит же! И где горит! В самом центре Столицы! Они же, мля, не понимают! Всю страну на кусочки разнесут, а потом?! Их же детям это говно разгребать...
Тут у него голос сорвался, так он засипел:
- Лишь бы все разрушить, мать их. Кровью захлебнетесь, твари. На пайку заграничную захотели? Ну ничего, сссуки...
Прошипел он последнее слово, головой дернул, оскалился и на ковер, что балкончик покрывал, лег. Во весь рост, на спину, будто в гроб. Я не сразу сообразил, что случилось, но, когда увидел, как у напарника, из головы его бесценной кровь толчками выплескивается, всё понял. Тем более, буквально через мгновение перед самым моим носом что-то горячее прожужжало. Было у меня такое в жизни пару раз, было. Летали уже в меня "пчелки" свинцовые, летали. Одна даже медок - орден - принесла, сволочь.
Я сейчас дергаться не стал, только голову вправо повернул. Все точно: стоит наш спецназовец и себе на будущий памятник героя зарабатывает. "Сферу" зачем-то снял, лицо сосредоточенное, мокрое от пота, будто в воду окунул. Из ствола дымок идет. Чувствую, конец мне.
- Стой, - говорю быстро, - сигаретку последнюю...
Тут главное - человека зацепить. Ведь свои же, черт побери, одни погоны носим. Может, вместе... Мелькнуло что-то в карих глазах, но не задержалось. Успел я засечь, как указательный палец на спусковом крючке шевельнулся, ствол дрогнул, и жахнуло из него в грудь мою кузнечным молотом.
0

#2 Пользователь офлайн   dellicat 

  • судья
  • PipPipPipPip
  • Группа: Участник
  • Сообщений: 2 017
  • Регистрация: 23 Октябрь 06
  • Пол:Мужской
  • Город:TEL-AVIV

Отправлено 07 Март 2014 - 20:13

Просмотр сообщенияЦесаревич (07 Март 2014 - 04:36) писал:


"Что миру до тебя? Ты перед ним - ничто:

Существование твое лишь дым, ничто.

Две бездны с двух сторон небытия зияют

И между ними ты, подобно им - ничто"

Омар Хайам




спасибо ,что лишний раз почитал О. ХаямаИзображение
глупый пингвин робко прячет........умный- смело достаёт!
0

#3 Пользователь офлайн   Цесаревич 

  • Мастер Беседки
  • PipPipPipPip
  • Группа: Участник
  • Сообщений: 3 474
  • Регистрация: 04 Июнь 08
  • Пол:Мужской
  • Город:Львов, Украина

Отправлено 07 Март 2014 - 20:41

Просмотр сообщенияdellicat (07 Март 2014 - 20:13) писал:

спасибо ,что лишний раз почитал О. ХаямаИзображение

Пожалуйста :yes: Рад: Хайам и мой любимый поэт :coquet:
0

#4 Пользователь офлайн   Цесаревич 

  • Мастер Беседки
  • PipPipPipPip
  • Группа: Участник
  • Сообщений: 3 474
  • Регистрация: 04 Июнь 08
  • Пол:Мужской
  • Город:Львов, Украина

Отправлено 29 Ноябрь 2014 - 19:40

Несколько лет назад, когда в российской фантастике пышным цветом расцвел жанр постапокалипсиса, написал маленькую сатиру-пародию "Под небом голубым".

"По лесу, сгибаясь под тяжестью рюкзака, шел человек. Высокий бородатый мужчина в зеленом охотничьем комбинезоне и сапогах до колен. На длинных, давно немытых волосах плотно сидела черная вязаная шапочка. Грудь путника пересекали многочисленные ремни, на которых болтались армейские фляги, пара ножей в кожаных ножнах, электрический фонарь и патронташи. В руках он сжимал охотничью «вертикалку» с изрядно потертым прикладом. Напряженный взгляд черных, ввалившихся от усталости глаз цепко изучал кусты и деревья, пытаясь угадать, где затаилась опасность...
В отличие от двух мучительных недель, за которые мужчина преодолел не менее четырехсот километров, сегодня лес молчал. Казалось, что все зверье, четырнадцать суток ни днем ни ночью не дававшее покоя своим уханьем, визгом, рыком и странным, почти человеческим хохотом, куда-то исчезло. Лес в одночасье вымер, как будто мутировавшие от радиации и бактериологической дряни животные разбегались, едва учуяв приближающегося человека. Одного из «царей природы», собственными руками разрушивших свое царство и навсегда утративших венец власти. Но по-прежнему опасного.
Шедший по лесу человек был бы рад думать, что хищники наконец-то оставили его в покое, признав слишком непростой добычей. Но древний инстинкт выживания, взявший вверх над всеми другими, как только он оказался в этом проклятом мире, подсказывал, что наступившая тишина – лишь затишье перед надвигающейся бурей.
Подул ветер, кругом зашелестело, и с низкого, беспросветно серого неба закапал дождь. Тяжелые маслянистые капли, от которых чесалась и трескалась кожа, забарабанили по брезентовому верху рюкзака, заскользили по плотной ткани комбинезона. Заблестели вороненые стволы «вертикалки». На мгновение приостановившись, мужчина натянул вязаную шапочку на лицо. Теперь черные глаза смотрели в две большие, неровно сделанные прорези.
Лес впереди стал редеть, расступаться и не сбавлявший шага путник, неожиданно для себя оказался на краю поля. Поросшее странным коричнево-желтым, стелющимся по земле кустарником пространство тянулось насколько хватал глаз. Пройдя по инерции еще шагов двадцать – сказывался туман усталости – он остановился. Метрах в ста впереди, рядом с черным остовом выгоревшего автобуса, не обращая внимания на усиливающийся дождь, стояли голые люди. Человек десять – мужчины и женщины. Обнаженные бледно-серые тела, дряблые, отвисшие животы, груди и совершенно лысые головы.
Человек с ружьем на секунду закрыл глаза, открыл. Он не видел людей уже пятые сутки, после того, как потерял своего последнего спутника. А если говорить точно, то местные жители, аборигены этого жуткого мира, попались ему на глаза впервые. До сих пор встречались только развалины с обглоданными скелетами и полусгнившими книгами, журналами и газетами на родном языке. Из них он и узнал о катастрофе – Третьей мировой войне.
Странные, невосприимчивые к холоду «нудисты» зашевелились. Они явно заметили появление незнакомца и головы одна за другой повернулись в его сторону. Группа задвигалась и, расходясь в цепь, стала подступать к путнику. В их молчании, медленных движениях рук и ног было что-то неестественное. Казалось, все они страдают заболеваниями суставов и каждый шаг вызывает боль, вынуждая идти с предельной осторожностью.
Неожиданно инстинкт выживания, на несколько мгновений уступивший любопытству контроль над телом, подал сигнал: «Тревога!». Мужчину пробил холодный пот, чутье буквально кричало, что встреча добром не кончится. Расстояние между ним и «нудистами», несмотря на черепаший ход последних, заметно сократилось. Но ни один из этих странных людей даже не сделал попытки заговорить. А отсутствие волос и мимики превращало их худые и в целом заурядные физиономии в отвратительные зловещие маски.
Руки «охотника» сами собой направили ружье в сторону обнаженных. Прочистив кашлем предательски занемевшее горло, он заорал:
– Стоять, не двигаться!
Но случилась странная вещь: он не услышал себя. Происходившее стало совсем походить на ночной кошмар. Понадобилось секунд двадцать, чтобы мужчина понял: он не слышит своих слов, потому что оглох. Пронзительный вой самой громкой из сирен, какую только можно представить, накрыл все, заложил уши. Еще мгновение и человек с ружьем и застывшие на месте незнакомцы увидели медленно приближающуюся машину. Несмотря на странную яркую раскраску, мужчина сразу узнал ее.
Во времена его детства такие шестиосные самоходно-пусковые установки, окрашенные в строгий военный цвет, были «гвоздем» ежегодного парада на главной столичной площади. Правда, тогда на их спинах возлежали гигантские сигары баллистических ракет с муляжами ядерных боеголовок. Надежные щит и меч Родины, укрывавшие от врагов и грозившие немедленной карой всякому, кто осмелился бы посягнуть на ее мирную жизнь. Но, как оказалось, внутренняя угроза была гораздо опасней и великую страну сгубила пятая колонна жалких отщепенцев...
Сирена смолкла так же неожиданно, как и зазвучала. В ушах звенело, «нудисты» неуверенно переглядывались, а замечательная машина медленно приближалась. Мужчина увидел, что позади к ней прикреплена сцепка из трех грузовых платформ. Настоящий автопоезд.
Не доехав полусотни метров, изукрашенный абстрактными, веселых ярких цветов граффити, «ракетоносец» остановился. И в тот же момент голые серые люди разделились на две группы. Меньшая, в которой было двое мужчин и женщина с большими, плоскими, как блины грудями, возобновила движение к человеку с ружьем. Вторая – пересчитывать ее не было времени – двинулась к машине.
В кабине бывшего «ракетоносца» открылись дверцы и высунулись две фигуры в армейском камуфляже. Водитель поднес ко рту мегафон.
– Эй, ты, хрен с пукалкой! – заорал он. – Какого ждешь?! Вали их, это же мертвяки! Зомби! Мочи, дурак, пока не сожрали!
Реакция у «охотника» оказалась хорошей.
«Бах! Бам!» – прогремел дуплет и лысые головы живых мертвецов разлетелись, как две перезревшие тыквы под ударами палки. Ружье переломилось, красные дымящиеся гильзы, блеснув латунными донышками, упали на землю. Женщина-зомби, на которую не хватило пули, внезапно утратила свою медлительность. Став на четвереньки, она метнулась к стрелку. Тот еле успел перезарядить ружье и выпалил сразу из обоих стволов. Буквально в упор.
К несчастью, в последний момент зомби вскочила на ноги и оба заряда пришлись мертвячихе в дряблый живот. Клубок сизых кишок вывалился из образовавшейся дыры, но это не остановило атаку. Насадив свое тело на «вертикалку», «хищница» вплотную приблизилась к ошалевшему от такого напора человеку. Перед его лицом защелкали желтые клыки, в нос ударил омерзительный смрад, а в горло вцепились ледяные пальцы.
Выпустив бесполезное ружье, мужчина выхватил нож и остервенело стал кромсать сбоку шею нападавшей. Рана разошлась и на вислую грудь хлынул поток мерзкой жижи, кишащей белыми личинками. Голова монстра завалилась набок, затем от нового напора клинка бессильно откинулась назад. Получив мощный удар ногой, зомби опрокинулась на землю. Ее противник, впавший от ярости и страха в неистовство, вытащил у нее из брюха ружье и трясущимися пальцами снова зарядил его.
«Бам! Бах!»
Державшаяся на одном позвоночном столбе голова разлетелась вдребезги. Мужчина разломил оружие и, нащупывая заряды в патронташе, посмотрел на автопоезд. Там, с пестрого борта как раз спрыгнули двое. Один – тот, что кричал в мегафон, сжимал в руках пулемет «М-60» и щедро, от души поливал свинцом напавших на него зомби. Второй прикрывал напарника, работая короткими очередями из старомодного «АК-47». Пули, словно стая бойцовых собак, рвали гнилую плоть на части, во все стороны летели какие-то брызги и ошметки мяса. Одна за другой лопались лысые головы, исход боя был предрешен...
Бесцеремонно направив ствол пулемета в живот новому знакомому, здоровяк в камуфляже, кепи и черных очках потребовал:
– Маску сними! Ты кто?
Его напарник, оказавшийся высоким и худым негром со странно брылястым лицом, молча вертел головой, стараясь не оставлять машину и поле без присмотра. Останки зомби неопрятными кучами лежали на земле, других противников видно не было. Левой рукой мужчина с «вертикалкой» стянул с лица шапку и с неприязнью посмотрел на американскую экипировку военных. «Натовцы», – подумал он и представил, как стреляет в пулеметчика.
– Ты чо молчишь, мужик? – солдат в темных очках отстегнул с пояса пластиковую флягу и протянул. – Хлебни, шок снимет. Меня Жора зовут, – сказал он дружелюбно. – Пей, говорю. Сразу попустит.
– Вы кто? – сипло спросил путник. – Американцы?
– Русские мы, – пулеметчик приподнял пшеничные брови, удивившись неожиданному вопросу. – Я – старый русский, а Том, – ухмыляясь он покосился на негра, – новый. Я в Венесуэле буровиком работал, когда вся эта байда началась. Теперь вот домой еду.
Мужчина опустил ружье и взял флягу. Глотнул. Водка, пшеничная. Русская. Хорошая. Он снова глотнул и вернул Жоре.
– А я – Олег Шереметев, учитель, – сказал он. – Инструктор по русскому скаутингу.

* * *

Ночью в мертвый город решили не въезжать и Жора остановил свой автопоезд на кольцевой. Оставив негра сторожить в кабине «ракетоносца», перебрались в домик-прицеп, закрепленный на одной из платформ. Здесь имелась маленькая кухонька и буровик принялся готовить ужин.
– А что это твой Том все время молчит? – спросил Шереметев, наблюдая, как новый знакомый вскрывает банки с консервами. – Или он по-русски ни бум-бум?
– Угу, – Жора мрачно посмотрел на пораненный о жесть палец и слизнул кровь. – И это тоже. Но только он – немой. Как Герасим, – бывший нефтяник осклабился. – До всей этой байды художником был, а потом угодил в лапы уличной банде. Ну, белые мальчики на нем за Обаму и поотрывались, да так, что у него голос пропал. На нервной почве. Но мне нравится, я болтать не люблю. Да и негры мне по душе.
Олег удивленно посмотрел на буровика.
– Они – ребята простые, искренние, к природе ближе, – пояснил тот. – Не то, что чурбаны какие-нибудь. Вот от тех чего угодно можно ожидать. Менталитет такой. А вообще я с ним поначалу намучился. Он ведь, когда его встретил, жирный был, стопроцентный американец. Из одних гамбургеров и кока-колы состоял. Но ничего, я его так погонял, что сам видишь – боец получился! Только все равно не говорит.
Жора поставил на откидной столик одноразовые тарелки, положил ложки и вилки. Вынул из холодильника тарелочку с кусочками подвявшей ветчины, колбасы и сыра. Наложил Олегу консервированной кукурузы, себе взял бобов. Достал из морозильника початую бутылку «Столичной». Разлив по стаканчикам, сказал:
– За знакомство.
– Будем, – Шереметев проглотил ледяную водку, довольно крякнул и закусил кусочком ветчины. – Слушай, а почему у тебя машина так разрисована? Не солидно как-то, – он с осуждением покачал головой, – военный девайс все-таки.
– Это Том ее так размалевал, – с набитым ртом, промычал Жора. – Ему – терапия, так сказать, а мне по фиг. Главное, что едет. Давай по второй.
Они выпили, потом еще и еще. Олега развезло и он в очередной раз, пустив слезу, рассказал, как поехал с ребятишками из своего класса в поход. Первые два дня было нормально, а потом какой-то странный туман и на следующий день все вокруг изменилось. И лес не тот стал, и зверье какое-то, как из ужастиков, одного за другим его мальчишек и девчонок сожрало, один он выжил. Газету в развалинах нашел, годичной давности, так там о войне...
– Да, – закивал Жора. – Мировая война. Ракетами друг по другу так звезданули, что мало не показалось. Потом газы всякие, биологическое оружие, генетическое... Знал бы ты чего я по дороге насмотрелся! – буровик сокрушенно покрутил головой. – И людоеды на меня нападали, и бандиты-байкеры, и зомби, и чудовища разные. Таксы-мутанты с теленка размером, крысы о двух головах, пауки с тарелку... Сколько я всего настрелял и не сосчитаешь. Целая кунсткамера получится.
– А я еще в Союзе, – сказал Олег, – только перестройка эта гребаная началась, сразу понял, что рано или поздно нам с НАТО воевать придется. Или мы их или они нас – другого не дано, – он стукнул кулаком по колену. – Как в воду глядел... Но мы победили?
– Угу, – зевнул Жора. – Кончай жрать, нам завтра с утречка в город – насчет свежей воды разведать. Есть там одна артезианская скважинка – завод безалкогольных напитков пользовался. А затем, – он подмигнул Шереметеву, – на финишную прямую.
– В смысле? – покачнувшись, Олег поднялся. – Ты о чем?
– В город Финист поедем, – непонятно ответил нефтяник. – Потом расскажу, а то ты вон – стоя сейчас уснешь. Гм... Или, наоборот, не выспишься. Идем в машину, там ляжешь.
– Идем, – согласился учитель. – Ты себе даже не представляешь, как я устал.

* * *

Поход начался на удивление спокойно. Негра оставили при машине, а Жора с учителем отправились искать ориентир – фирменный маркет при бывшем заводе. Перед этим буровик выдал новому товарищу экипировку. Оказалось, что две платформы автопоезда доверху забиты хабаром, который Жора тщательно собирал по дороге в заброшенных городах. Начал еще в Штатах, но там брал оружие, боеприпасы, униформу, жратву и золотые слитки. Попав на родную землю стал грести все подряд и одна платформа превратилась в нечто вроде универмага на колесах. Время от времени пара банок консервов или ящик водки, батарейки, табак, одежда помогали найти общий язык с остатками населения.
Окинув учителя цепким взглядом каптенармуса, Жора выбрал из своих запасов новенький комплект обмундирования американских «marines». Шереметев на вражескую одежку поплевался вдоволь и успокоился только тогда, когда повязал на шею грязноватый скаутский галстук, который таскал в кармане. Одежду дополнил кевларовый бронежилет, шлем ECH и ботинки «Belleville 950».
От предложенного автомата «М-4» Олег решительно отказался. Заявив, что лучше «калаша» еще ничего не придумали, он выбрал себе АК-74 с ГП-25 и десять выстрелов ВОГ-25. Вскинув легендарный автомат, Шереметев горько пожалел, что того не было под рукой, когда они с ребятишками брели по лесу. Будь у него это чудо-оружие, хрен бы зверье мутантское их сожрало. А так, что он мог со своей двухствольной «ижевкой»? Только сам уцелеть. Но ничего, доберемся до города Финиста, о котором нефтяник рассказывал, и начнем жизнь налаживать. Вот увидите, и ста лет не пройдет, как возродится Русь-матушка и космос покорять начнет. Полетят русские звездолеты новые миры осваивать, а, если повезет, то и дверку в родной мир, через которую Олег сюда попал, отыщем. Он тут же поклялся себе, что искать будет, пока жив: чтобы дорогу возродившимся соплеменникам показать. Пусть помогут несчастной России в том, прежнем его мире, пока НАТО с Пиндосией окончательно не сожрало...
Жора оторвал его от размышлений и настоял, чтобы напарник взял еще два «Desert Eagle» с запасными магазинами. И нож. Олег такие ножи раньше только в кино видал. Здоровенный, настоящий мачете. Вместе с боекомплектом к «калашу» получилось тяжеловато, но ничего. Запас карман не тянет, а всякий бывалый знает, что чем больше оружия и боеприпасов на себе тянешь, тем реальнее шансы выжить. Сам буровик за спину две «Мухи» повесил и любимый пулемет «М-60» взял. Тележку для образцов воды катить досталось учителю, потому что Жора, как человек в этом мире целый год успешно выживающий, прикрывал товарищу спину.
Магазин-ориентир нашли быстро, а от него до проходной завода было рукой подать. Олег расслабился: все идет хорошо, улицы пустые, никакого зомбизма-момбизма и зверья, только брошенные машины, да кое-где скелеты в сгнившем тряпье. От автопоезда, в котором верный Том дожидался, всего ничего получилось. На соседнюю улицу свернуть и по ней пройтись метров триста. Но не суждено было спокойно вернуться...
Первую волну зомби Жора сам из пулемета отбил. Учитель слегка подрастерялся, когда из всех щелей на свет божий, словно тараканы, мертвяки полезли. Буровик потом говорил, что он такой толпы раньше никогда не видел. Наверное, логово у них на заводе – рядом с водой – было. Гнездо.
Только Олег в себя быстро пришел – стал из «АК-74» шмалять. С первого магазина пять мертвяков положил, но они все перли. Пришлось тележку бросить и по очереди короткими перебежками к маркету отступать. У самого магазина нарвались на новую толпу – штук тридцать, не меньше. Шереметев первым шел и сразу гранату туда послал, благо расстояние нормальное было, осколки не зацепят. Правда, взрыв на зомби особого впечатления не произвел, лишь по улице шире рассеялись.
Грохот выстрелов за спиной учителя на минуту смолк – это Жора ленту в пулемете сменил и рацию достал. После чего, продолжая шмалять с одной руки короткими, проорал в передатчик Тому, чтобы тот к ним на квадроцикле спешил. Был у них на одной из платформ такой аппаратик. Негр, конечно же, не ответил, но буровик крикнул Олегу, что теперь главное четверть часа продержаться, и все будет «о’кей!»
– Струсит черный, – процедил Шереметев и послал навесиком еще одну гранату.
Потом двум зомби, которые близко подскочили, гнилые бошки из «Desert Eagle» развалил. И попробовал с двух рук палить. В левой пистолет, в правой – «калаш», но оказалось, что из такого оружия по-македонски не постреляешь. Первая же очередь автомат чуть из руки не вырвала и так в сторону повела, что все пули попали в стену дома. После этого учитель форсить перестал и работал исключительно из «АК-74». С него и завалил всех, кто от супермаркета на них скакал.
Подбежали Олег с буровиком к магазину, проскочили через разбитую витрину внутрь – укрыться, а там тоже мертвяки. Даже дух перевести не удалось. Хорошо, что их не больше дюжины оказалось, но не захвати Жора ручных гранат, хрен его знает, чем бы закончилось. А так все в зале к чертовой матери взрывами разнесло, трупы – в ошметки. Вот тут старый, добрый черный Том и появился. Не сдрейфил negro, примчался на квадрацикле и лихо так под входом остановился. Чуть сам под очередь из пулемета не попал, но бог миловал.
Учитель с буровиком выскочили из маркета: Том, дурак-дураком, зубы в лыбе скалит. По приказу старшого слез с водительского места, Жора за руль прыгнул, орет товарищам, чтобы тоже садились. Но только Олег ногу через сиденье перебросил, как сбоку что-то темное мелькнуло, а за спиной на асфальт – шлеп, шлеп, шлеп.
– Аааа! Help me! – заорал кто-то. – Help! I kill you, motherfucker!
Обернувшись, Шереметев увидел, что это трое мертвяков на них с подъездного козырька спрыгнули. И, не распыляясь, всей компанией на негра напали. Один в правую ногу вцепился, другой черные руки крутит, а третий – худенькая такая девчушка, лет пятнадцати, в Томову шею зубами впилась. Вот у негра от повторного шока голос и прорезался.
– Твою мать, спину прикрой, – крикнул Жора учителю и давай из «Глока-18» очередями палить. – Вот вам, вот!
И полминуты не прошло, как у зомби лысые головы разлетелись. Бедняга Том даже не сразу сообразил, что свободен. А когда понял, то к квадрациклу шагнул, лепечет что-то радостно, а у самого с шеи кровь капает. Олег ему инстинктивно руку протянул, помочь хотел, но буровик по руке ударил.
– Нет, – говорит, – нельзя ему с нами. Инфицирован. Прощай, Том.
И из пушки своей прямо бедному негру в лоб две очереди. Тот даже почувствовать ничего не успел, только понять, наверное...

* * *

Яркий, жаркий солнечный луч упал на лицо Олега Шереметева и разбудил его. Приоткрыв на мгновение глаза, учитель увидел деревянную стену коттеджа, куда их поместили после вчерашнего прибытия в город Финист. Потеряв три дня назад чернокожего друга, сменяя друг друга за рулем и почти не останавливаясь, они мчали к цели своего путешествия. К городу, где сохранилась нормальная человеческая жизнь и по слухам, которые Жора собирал на протяжении своего пути по родной земле, даже природа осталось такой, как раньше...
Олег вспомнил свое вчерашнее изумление, когда они увидели раскинувшийся под холмом городок и счастливо рассмеялся. Финист и окружавший его мир превзошел все ожидания. Небольшой, тысяч на сорок жителей, он издалека казался пластиковым макетом на сочной зеленой лужайке. Небо над городом было ярко-голубым, по летнему теплым и прозрачным. Словно гигантские ножницы вырезали аккуратное круглое отверстие в плотной серой массе облаков, накрывавших повсюду землю. Белые церкви устремляли ввысь золотые луковицы куполов, и Олегу показалось, что он слышит малиновый перезвон благовеста.
При виде такой картинки буровик даже очки на минуту снял, чтобы разглядеть получше. Лицо у него было совершенно обалдевшее. Молча обменявшись восторженным взглядом с товарищем, вернувшийся за руль Жора погнал автопоезд к городу. Через полчаса они остановились у блок-поста, где их приветливо встретили вежливые милиционеры и представитель миграционной службы. Услышав, что вновь прибывшие – русские и православные, чиновник – добродушный дядька лет пятидесяти в светло-сером мундире – расплылся в улыбке. Сунул анкеты-заявки на гражданство, сказал, что можно не торопиться, походить по городу, с людьми поговорить, присмотреться. Три дня. Для порядка.
Красивая румяная девица принесла в кабинет чай с медом и клубничное варенье. Давно не видевший нормальных женщин Жора аж рот разинул от ее высокой, плотно обтянутой вышитой блузкой груди. Когда секретарша вышла, чиновник, подмигнув буровику, сообщил, что молодых баб у них больше, чем мужчин и найти себе женку труда не составит. Но без блуда, через церковный брак.
Оставив автопоезд в специальном ангаре, вновь прибывшие сдали оружие и приехавшие сотрудники КОБа («Комитета общественной безопасности») отвезли их к себе в управление. Там Жору с Олегом развели по разным кабинетам, угостили сигаретами, кофе с коньяком и попросили написать о себе. Кто такие, откуда и что с ними в дороге было. И каждого – о спутнике своем в деталях рассказать. Ну, Шереметев и накатал искренне, что успел о случайном попутчике узнать. О том, что тот заграницей жил, на Родину американского негра привез и так далее. Что Жорка о нем настрочил, учитель, конечно, не узнал, тем более, что когда с писаниной было закончено, их тут же и отпустили. Точнее в церковь отвезли: покаяться, душу очистить и в молитве Бога за спасение поблагодарить.
Выслушал отец Павел учителеву исповедь, грехи ему отпустил и вместе за невинные детские души помолились. Жорке грех убийства друга тоже простил и свечу за упокой негра принял с одобрением.
А там и вечер наступил, и служка церковный их на своей «Калине» в странноприимный дом отвез – мотеля вроде, где каждому по комнате в бревенчатом коттедже выделили. Кроме них в «избе» никого не было и, поужинав, Олег нацелился в кровать, а буровик прогуляться. Звал учителя с собой, но тот, как постель с перинами, с белоснежным накрахмаленным бельем увидел, – спать захотел невыносимо. А как только лег, уснул в момент и вот до сих пор не мог себя заставить из уютной кровати вылезти. А пора было к заутренней собираться...
Откинув пуховое одеяло, позевывая, Шереметев сел в постели и, спустив ноги, неожиданно почувствовал босыми ступнями вместо вчерашнего ковролина ледяной пол. Вздрогнув, попытался нашарить ногой тапочки, но их тоже не было. И в этот момент лившийся из окна солнечный свет стал стремительно тускнеть. Не прошло и нескольких секунд, как Олег очутился в полной темноте.
Учитель попытался вскочить, но не смог двинуть ни рукой, ни ногой. Его тело было крепко схвачено неведомой силой. Причем так сильно, что невозможно было даже пошевелиться...
Рядом послышался чей-то негромкий, похожий на вздох стон. Пяля глаза в кромешную темноту Шереметев завертел головой пытаясь увидеть, кто это. Попробовал позвать, но язык, губы, горло странно онемели, из них вырвался лишь такой же тихий звук, как у его невидимого соседа. Тогда он сделал попытку рвануться, разорвать непонятные путы, но все было впустую.
Неожиданно послышался неясный шум, какой-то шорох, и, заледенев от ужаса, Олег ощутил приближающееся нечто.
Скосив глаза налево, он разглядел неясный, увеличивающийся в размерах черный силуэт. Какое-то существо, похожее на огромную, высотой со взрослого человека улитку без панциря, медленно ползло к нему. По мере приближения странного слизня темнота вокруг превращалась в полумрак, как будто от «улитки» исходило свечение.
А еще Олег заметил стоящего у стены буровика. Лицо Жоры, как всегда, было наполовину скрыто солнцезащитными очками, а туловище исчезло в студенистой, белесого цвета массе. Рассудок учителя переклинило: он догадался, что и сам находится в точно таком же положении. Продлись невыносимый ужас еще секунду и Олег потерял бы сознание, но вдруг ему стало легче, паника рассеялась, и тихий ласковый голос, прозвучавший прямо в голове, сказал:
– Успокойся. Сейчас не твоя очередь.
По телу разлилось приятное тепло, веки отяжелели и Олегу на миг показалось, что он снова лежит в постели. Но приятное видение исчезло, он услышал и увидел, как огромная «улитка» ползет к буровику. И ощутил голод, но это был не его голод. Это был голод монстра, который сейчас приближался к Жоре. «Улитка» основательно хотела жрать. Словно гурман открывающий свои секреты дилетанту, она откликнулась на его мысли:
– Да, я «ем» людей, высасываю их разум и жизненную силу. Сейчас я займусь твоим приятелем, мне хватит его на неделю. Ты будешь жить еще семь дней и я сделаю так, что ты проживешь их очень хорошо. Среди мира и людей, которые полностью соответствуют твоим желаниям...
Темнота исчезла и Олег увидел, что стоит на залитой солнечным светом площади Финиста. Дул теплый ветерок, мимо шли люди с веселыми лицами, сиял на солнце золотой купол... Но тут же наведенная галлюцинация исчезла.
– Потом, – произнес в голове учителя голос «улитки», – сейчас я должна поесть. Но это недолго.
Туша чудовища закрыла полностью обратившегося в желеобразную свечу Жору.
– Отпусти меня, – взмолился Шереметев. – Отпусти...
Ему показалось, что чудовище улыбается. В улыбке был отказ. Олег лихорадочно искал в голове выход, пытаясь найти слова, которыми смог бы убедить слизня, что его нужно оставить в живых. Что он может быть полезным... Невидимая «улыбка» пропала: ее сменил интерес.
– Я могу помогать тебе, – твердо подумал учитель.
– Как?
– Я буду приводить к тебе других людей, – и вытащил из памяти маленький поселок «дикарей», в котором они остановились, чтобы сменять кое-что из Жоркиного хабара на соляру. – Я расскажу им о Финисте, как тут хорошо... Ты ведь отпускала уже кого-то? – неожиданно догадался он. – Иначе откуда бы узнали про твой город?
– Да, – сухо ответил монстр и Олег ощутил в голове неприятную щекотку, как будто чьи-то пальцы закопошились у него в извилинах.
– Правду говоришь, – наконец-то подтвердил слизень. – Ты действительно будешь приводить ко мне других людей. Хорошо, я отпущу тебя, но сделаю так, что ты не сможешь передумать. Поставлю психический блок. С твоей психикой сделать это будет несложно. Сейчас я «поем», а потом верну тебя в Финист.
С легким шорохом «улитка» надвинулась на буровика, и, почувствовав огромное облегчение, Олег Шереметев просто закрыл глаза...

* * *

Уезжать из Финиста было невыносимо трудно, почти невозможно. Сердце Олега разрывалось от тоски по невесте и новым друзьям, но беседа с отцом Павлом поставила точку в его колебаниях. За границами города – маленького оазиса счастья – лежала огромная разрушенная страна и жили десятки тысяч одичавших людей. Страна нуждалась в возрождении, которое начнется с Финиста, а несчастным людям нужно было показать пример духовной и плодотворной жизни. Нужно было, чтобы их взяли за руку и привели к чистому, светлому храму...
Он увидел шагавшего прямо посередине дороги человека. Судя по совершенно голому телу и лысой голове, это был зомби. Мгновенно ощутив прилив ненависти и охотничьего азарта, Шереметев прибавил газу. Шестиосный «ракетоносец» загудел и понесся вперед с неотвратимостью астероида. За несколько мгновений до удара мертвяк остановился и с привычной неуклюжестью обернулся.
С удивлением Олег заметил на его безучастной физиономии большие темные очки. Точно такие же носил, не снимая, отдыхавший в Финисте от своих бесконечных странствий Жора...
Не ощутив удара, машина разнесла зомби вдребезги и помчалась дальше".
0

Страница 1 из 1
  • Вы не можете создать новую тему
  • Вы не можете ответить в тему

1 человек читают эту тему
0 пользователей, 1 гостей, 0 скрытых пользователей


Внешний вид